Вячеслав Матосов (1946) выпускник Курского Педагогического института.
В 1991 г. репатриировался в Израиль, в 2008 г. переехал в Канаду, где живет и работает в Торонто.

 В  ЛАГЕРЕ

Майор Михаил Острожев вышел в Хабаровске из маленького продуктового магазина, вынося две бутылки водки. Тридцатилетний майор привёз в эту глушь недалеко от Хабаровска свой стройбатальон строить лагерь "для особо опасных преступников", как сказал ему в Москве генерал из Министерства Государственной Безопасности. Но сам майор догадывался, для кого был предназначен этот будущий лагерь.

Строительство лагеря подходило к концу и майор решил "развеяться от грусных мыслей", приехав в этот город с водителем-сержантом. Он с удовольствием смотрел как мартовская капель 1953 года во всю тарабанила по лужам у каждого дома. .

Но в то позднее утро захотелось согреться потому, что, как ему казалось,недостаточно согревал чёрный полушубок, подпоясанный ремнём -портупеей с кобурой. Форменная шапка, начищенные сапоги и плоская на длинном ремешке через плечо полевая сумка дополняли его бравый вид. Одну бутылку затолкал кое-как в полевую сумку, а другую открыл и тут же отправил половину содержимого вовнутрь. Начатую бутылку пришлось положить в карман полушубка.

 В магазин выстроилась длинная очередь. Идя к машине вдоль этой очереди, он заметил впереди пожилого мужчину с чёрной бородой, с горбатым носом, в шляпе и в старом длинном сером суконном пальто, медленно идущего вдоль очереди. Под рукой он нёс какой-то свёрток.

Вот тот, кто будет жить в построенном мною лагере, подумал майор. Захотелось похвастаться и разрядить свою ненависть к "ним", спрятанную в нём давно и неглубоко. Его чуть- чуть шатало на ходу. Поравнявшись с этим мужчиной и наклонившись к нему, майор с радостью изрёк такую фразу:

- Скоро вам, всем евреям, придётся жить в казённых домах- бараках. Я позабочусь об этом и жду только приказа товарища Сталина!

Человек в шляпе добродушно и уверенно ответил:

- Всевышний не допустит этого.

- Ага,так ты -против приказа товарища Сталина? А теперь ты пойдёшь со мной! Я тебя арестовываю,- вынув пистолет из кобуры, прохрипел от ярости майор.

Но тут начало действовать содержимое бутылки и он продолжал, еле двигая языком:

-Как тя звать? Отичай! Это-полититцкая стаця.

- Звать меня- Ицхак,- немного испугавшись, проговорил мужчина.

Но тут к ним подошла пожилая женщина и сказала:

- За что вы его? Он- добрый и помог мне,- хлеба дал, когда была больная.

- Шо? И ты туда захотела? Уходи отсюда, заступница! - закричал майор, выхватил пистолет из кобуры и выстрелил в воздух.

После этого выстрела люди из очереди и вокруг стали быстро исчезать. Исчезла и та пожилая женщина.

Вне себя от гнева майор подвёл Ицхака к грузовику и, подталкивая в спину пистолетом, заставил его залезть в кузов. Затем открыл дверцу кабины, отодвинул водителя вынул из-за его спины свой запасной светло-коричневый тулуп, шапку и кинул всё это Ицхаку наверх, прохрипев при этом:

- Одевайся, я покажу тебе, где ты будешь скоро жить!

Шляпа и пальто нисколько не помогли бы согреться при этой поездке в такое время года, и Ицхак с небольшой долей благодарности принял тулуп и шапку.

Стоя на согнутых ногах и кое-как одеваясь на двигающейся машине, он не удержался и свалился в кузове на охапку соломы, успев в последний момент падения засунуть руки в рукава.

Что же с ним может сделать майор, от которого большой гуманности и не стоило ждать, задал самому себе Ицхак. Расстреливать он сейчас меня не будет. Для этого нужен суд. А хотя, какой там суд, если сейчас наступило такое страшное время для евреев.

Синагога в городе была закрыта. В доме рава Шимона, где они в тишине справляли праздник субботы, он слышал об арестованных ночью евреях и русских в тридцать седьмом году и за это последнее время. Он вспомнил, как провожала его на субботнюю молитву жена Лея и как он ей сказал:

Я недавно читал у мудрецов, что наглость властей не будет иметь границ. Сейчас пришло такое время. Будь осторожна.

Жить, конечно, осталось немного. Что можно успеть ещё сделать? Эх, если бы я смог убедить майора, что Бог не оставит свой народ в беде, то можно было бы считать свою задачу в этой жизни выполненной. Не даром написано в Библии написано, что Всевышний вывел еврейский народ из рабства египетского и провёл по пустыне! Так думал он, трясяь на досках кузова.

На следующий день Остожев очнулся от тяжёлого сна почти уже днём в своём бараке-конторе. В голове шумело и он начал вспоминать, что было вчера. Ах, да, я арестовал того мужика -еврея в шляпе. Да, он заслуживает, чтобы поставить к стенке. Но надо пойти прочитать ему сначало политинформацию, подумал он и начал одеваться, опрокинув стоящую на полу пустую бутылку из-под водки. К этому времени вчерашняя злость к евреям немного улеглась в нём.

В этот момент вошёл дежурный сержант и доложил:

- Я протопил вчера печку -буржуйку в хозяйственном бараке, товарищ майор, для арестованного и дал ему одеяло, чтобы не загнулся. Что с ним делать?

- Я сейчас с ним поговорю,- ответил майор.

Выйдя из своего барака, он оглядел лагерь. Вокруг весна набирала силу, пожирая своими ручьями серый снег. Этому пробуждению природы от зимы помогал возникший звон пилы на лесопилке. Были выстроены почти все бараки. Хозяйственный барак построенный первым был недалеко.

Надо опохмелиться, подумал майор, по дороге доставая вторую бутылку из кармана полушубка и половину её выливая в рот.

Открыв ключом запертую дверь, майор вошёл в барак и хлопнул за собой дверью, чтобы разбудить Ицхака. Тот вскочил с нижних нар справа и стал застёгивать большие пуговицы на полушубке.

Настроение майора стало ухудшаться и он начал вспоминать фразы из газет, поставив начатую бутылку на пол и медленно говоря:

- Ну, что? Ты осознал то, что наболтал мне вчера? Слушай, я тебя сейчас просвещать буду. Ты, наверное , слышал, что вот такие же космополиты , как ты, врачи -вредители, хотели отравить товарища Сталина! Они были завербованы американской разведкой. Но наши органы раскрыли это дело. Поэтому сейчас все советские люди озлоблены на вас, евреев. И чтобы всех вас оградить от справедливой народной мести, товарищ Сталин приказал построить лагеря и свести туда вас всех.

И тут в Ицхаке взыграла какая-то буйная смелость. Всё равно пропадать, подумал он и уверенно произнёс:

- Нет, я не верю в это. Просто, он хочет уничтожить всех евреев.

- Ах, ты жид порхатый! Мало того, что наш Вождь беспокоится о тебе, так ты и клевещешь на него - в ответ ему со злостью выкрикнул майор.

Майор нагнулся, круговым движением руки взял бутылку, поднялся, отпил немного, поставил её на нары, вынул пистолет из кобуры и приказал:

-Ты мне надоел со своими речами. Пора кончать с тобой. Я сам тут свершу справедливый суд. Всё равно, рано или поздно привезут тебя сюда и здесь ты загнёшься. Мне товарищ генерал из МГБ дал власть выявлять и казнить врагов народа. А ты и есть такой. Скидывай мою шубу и вперёд!

После того, как Ицхак снял полушубок, майор вытолкнул его ударом кулака в спину из барака в сторону лесной просеки.

Идя вперёд в шапке, надвинутой на ухо, Ицхак думал, каково же было его предназначение в жизни. Книг не написал, картин не нарисовал. Сына, правда, оставил после себя. А, всё равно! И захотелось напоследок показать этому "солдафону" своё духовное превосходство.

- Какое будет твоё последнее желание? - вдруг тихо спросил майор.

- Я желаю только одного,- чтобы после моей смерти ты убедился, что Бог существует - смело сказал Ицхак.

- Ишь, чего захотел -то,- прохрипел майор, снимая пистолет с предохранителя.

Но в тот же момент послышался крик подбегавшего дежурного:

- Товарищ майор, вас вызывают по рации, там -приказ!

- Жди меня здесь - проговорил со злобой майор, пряча пистолет в кобуру.

Прошло совсем немного времени и Ицхак увидел медленно возвращающегося майора, который держал полушубок в руке. Когда майор отдавал назад полушубок, он показался Ицхаку каким-то совершенно другим, в то время медленно говорившим:

- Великая скорбь для всего нашего народа,- скончался товарищ Сталин. А я получил приказ прекратить здесь работу.

Майор медленно опустился рядом на ствол срубленного дерева, пытаясь осмыслить происшедшее, достал пачку папирос "Беломор-канал" и закурил, нервно затягиваясь. Он думал о том, что ему приказали построить этот лагерь, чтобы и взаправду извести всех этих евреев в этой глуши. О чём он до сих пор полностью не верил. Сколько на той войне полегло народу, и здесь ещё полегло бы! Странное дело.Есть люди, которые верят в Бога. И таких очень много. Пролетарии в других странах-тоже. Вождь Всех Народов Сталин привёл нас к победе в Великой Отечественной Войне. А теперь нет Вождя! А Бог?

Он вспомнил, как в далёком детстве в деревне, где они жили, мать повела его в церковь. Там лучи света таинственно пробивались сверху с купола- как с небес. В хоре пели два женских голоса, они сливались и нежно щекотали душу. И плыли, плыли вверх... А потом в военном училище он напрочь забыл эти детские впечатления.

Затянувшись ещё раз после паузы, он вслух добавил:

-Это что ж получается –то? Есть твой Бог. Я объявляю тебе амнистию. Освобождение. Не буду тебя расстреливать космополит. Иди одевайся и грейся в барак. Жди.

Майор шёл вслед за дрожащим от холода Ицхаком и думал, что вот живёт такой народ- евреи. Молятся своему Богу. И Бог их спасает! Так, значит, Бог есть! А кто же его, майора Острожева , спасёт от такой безрадостной жизни, - вечно строить что-то с этими заключёнными?  Значит, надо что-то менять в своей жизни.

После того, как дал приказ шофёру доставить Ицхака на машине к тому магазину в Хабаровске, майор шёл к своему бараку с твёрдым намерением написать рапорт-просьбу о своей отставке.

Вячеслав Матосов