Юлий Нудельман.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ

ЖУРНАЛ ЛИТЕРАТУРЫ

И ОБЩЕСТВЕННЫХ

ПРОБЛЕМ

Двенадцатый год издания

Выходит один раз

в два месяца

______________________________________

НЬЮ-ЙОРК — ИЕРУСАЛИМ — ПАРИЖ

ИЗДАТЕЛЬСТВО "ВРЕМЯ И МЫ" — 1986

___________________________________________________

КРОВОПРОЛИТИЕ

В МЕДИЦИНЕ

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АВТОРЕ (от редакции издательства журнала).

Доктор Юлий Нудельман был известен населению Израиля еще до приезда в страну благодаря его активной борьбе за еврейскую репатриацию.

В прошлом Юлий Нудельман был самым молодым заведующим хирургическим отделением в Москве, принимал активное участие в океанических экспедициях в качестве врача, выпустил книжку о работе судового врача "Из Крыма в Африку". После прибытия в Израиль работал старшим хирургом в больнице "Рамбам", а с 1983 года заведовал хирургическим отделением больницы "Барзилай" в Ашкелоне. Участвовал в войнах Судного дня и "Мир Галилее", майор запаса. В последней войне стал известен своими операциями на поле боя.

Юлий Нудельманом опубликовано два десятка научных работ, ряд из которых представлен на международных конгрессах. Он член Президиума Всемирной федерации выходцев из Восточной Европы, общественного совета в защиту советских евреев, создатель и председатель Израильской рганизации медиков — выходцев из СССР, участник сионистских конгрессов. Работал по приёму и изучению проблем советских эмигрантов в качестве посланца Сохнута в Риме и Вене после чего опубликовал ряд аналитических работ.

Им написано около сотни статей по вопросам абсорбции, опубликованных в ивритской, англоязычной и русскоязычной печати. Его работа в области абсорбции получила высокую оценку Голды Меир, Менахема Бегина и Шимона Переса.

Крупнейший хирург Израиля профессор Давид Эрлик так характеризовал его: "Доктор Нудельман превыше всего ставит преданность больным и соблюдение профессиональной этики. Он не боится вступать в конфликт с коллегами во имя своих идеалов".

Недавно в Израиле вышла книга Юлия Нудельмана "Кровопролитие в медицине" о драматическом положении, сложившемся в израильском здравоохранении. Книга вызвала настоящую общественную бурю. Бурной рекации на книгу способствовал тот факт, что автор, новый репатриант, написал и опубликовал её одновременно на иврите и по-русски. В СМИ и сейчас продолжается её обсуждение. Снабдив книгу подзаголовком "Личное свидетельство", автор стремится придать ей сугубо документальный характер, подчеркивая с первых же строк, что его интересуют факты и только факты. Мы предлагаем вниманию читателей одну из глав этой книги, в которой Юлий Нудельман пытается ответить на вопрос: почему врачи из СССР были так плохо встречены в Израиле, и как получилось, что многие из них вынуждены были уехать в США и другие страны. Этой публикацией мы также продолжаем дискуссию, начатую в 87-м номере вокруг книги Григория Свирского "Прорыв".

Редакция журнала:

Мы публикуем очень маленький отрывок лишь из одной, третьей главы книги “Кровопролитие в медицине” для некоторого знакомства с темой . Эта глава касается принятия в Израиле новых репатриантов из СССР.

Публикация с разрешения издателя Copyright 1985 год Негев - Пресс.

___________________________________

Юлий Нудельман

Кровопролитие в медицине. Личное свидетельство

____________________________________

Глава третья. Страница в оригинале книги 154

Заговор против населения или избиение в стиле “кахоль – лаван” (голубой-белый)

“Сумасшедшие приезжают, разумные уезжают”

Иегуда Бен-Эзер. Хаарец, 20.04.1882 год

В предыдущих главах (Правда о медицинском блёфе. Оглянись во гневе. Кто не с нами, тот против нас. Есть ли мафия в медицине- ред.) я попытался нарисовать истинную плачевную картину медицинской службы в Израиле, и назвать виновных такого состояния этой службы. Влияние групп, препятствующих развитию современной медицины в стране (в дальнейшем для удобства мы называем их дельцами) распространяется не только собственно на медицину- оно значительно шире. Фактически влияние этих дельцов ощущается во всех проявлениях и формах общественной, политической и государственной жизни. Это влияние сказалось и на жизненно важной (едва ли не самой важной) для Израиля проблемы – репатриация в страну. Руководимые чисто узкими, личными, профессионально групповыми, “цеховыми” интересами, эти дельцы во многом виновны в той ситуации, которая сложилась с репатриацией вообще, и в частности, и в особенности из СССР.

Я врач и знаю — для того, чтобы поставить диагноз, необходимо собрать сведения о патологических процессах в организме больного. Я не стану спрашивать у своих ассистентов, и они не станут мне рассказывать о прекрасных каштановых волосах, голубых глазах или нежной коже обследуемой больной, у которой обнаружены признаки рака грудной железы. Как хирург, я также знаю, что гнойник, когда он созрел, надо вскрыть скальпелем, даже если нет хорошего обезболивающего средства. После вскрытия наступят улучшение и выздоровление. В этой главе я не буду рассказывать об отдельных, прекрасно устроенных медиках из СССР, удовлетворенных жизнью. Моя цель - показать, в чем наша неудача, попытаться добраться до ее причин, оценить масштабы происшедшего, чтобы на опыте прошлого, верно оценив настоящее, попытаться прогнозировать будущее.

Чудо, которое называлось "русская алия 70-х годов”, превратилось в еще одно поражение сионизма. Более 100 тысяч евреев из 270 тысяч выехавших из СССР предпочли своей исторической родине — Израилю, другие страны. Многие обвиняют в этом главным образом власти СССР. Но это не так. В 1979 году в Вене и в 1981 году в Риме я вместе с группой других посланцев Еврейского Агентства, которой я руководил, провел опрос среди так называемых "прямиков" — "ношрим", чтобы установить влияние происходящего в Израиле на решение людей не ехать в эту страну. В 1979 году из 760 опрошенных 60 процентов ответили, что они не едут в Израиль из-за плохих сведений о положении советских евреев в Израиле и общем состоянии дел в стране. В 1982 году в Риме из 362 человек уже 82 процента ответили, что не едут в Израиль из-за полученных оттуда плохих писем (из отчета, переданного мной Рафаэлю Котловичу, Дову Шилянскому, Узи Бар-Аму- руководителям отделов абсорбции Сохнута.и в Правительстве).

Из опроса следовало, что Мы, Израиль - главные виновники прекращения алии из СССР.

Я бы не стал в книге о медицине останавливаться на проблемах алии, если бы не был убежден, что положение репатриантов- медиков в Израиле явилось одной из главных причин прекращения репатриации. Медицина нуждалась в кадрах, но те, кто ею руководили, не хотели пополнения этих кадров. Они делали все, чтобы фактически остановить репатриацию. И это им удалось. За последнее десятилетие в страну прибыло около 15 тысяч репатриантов, работавших в области медицины, то есть каждый десятый приехавший, а из контингента взрослых - каждый восьмой, были связаны профессионально с медициной. Во всем мире медик — профессия, которую евреи предпочитают. В СССР очень часто еврей-медик был известен всему городу, в котором жил. Когда он уезжал, об этом также знал весь город.

И если ему в Израиле было плохо, хотя бы и в самом начале,- об этом сразу узнавали сотни других евреев, что влияло на их решение, ехать ли вообще, а если ехать, то куда. Не в Израиль. Поэтому от приема и устройства новоприбывших медиков во многом зависело- будет ли продолжение репатриации.

Рассмотрим теперь некоторые цифры покинувших страну новых репатриантов из СССР. Из 10 000 покинувших страну репатриантов 1971-1981 годов 750- медики. В целом треть покинувших страну были так или иначе связаны с медициной. И это не случайно. Июль 1971 года. Москва. СССР. Всемирный конгресс хирургов, на котором Израиль представляют крупнейшие врачи хирурги: Цви Эйял, Давид Эрлик, Джо Борман, Чиро Сервадио, Морис Леви. Будучи самым молодым заведующим хирургическим отделением в Москве и самым молодым делегатом конгресса, я тайно встречаюсь с ними и передаю для участников конгресса обращение к мировой общественности, подписанное 82 медиками-евреями, гражданами СССР: "Во имя универсальных принципов гуманизма , во имя профессиональной солидарности помогите нам выехать на нашу историческую родину, чтобы осуществить нашу мечту- жить и трудиться на благо нашего народа, чтобы мы могли лечить свой народ, служить своем у народу", писали мы в обращении. Меня, передавшего это письмо участникам конгресса, арестовывают прямо на улице, у метро "Дзержинское", куда я в субботу шёл от Центральной синагоги Москвы. Следователь, допрашивающий меня, прочел копию воззвания и сказал с усмешкой: "Да, дадут вам там работать. И, подумав, добавил, - а также дадут вам служить своему народу".

Май 1982 года. Иерусалим, Израиль, Дворец Наций. Всемирный съезд врачей-евреев - членов Гистадрута. Некоторые из его участников тогда, в 1971 году, были на конгрессе хирургов в Москве. Группа демонстрантов- врачей-репатриантов из СССР стоит у входа во дворец с лозунгами: "Нас дискриминируют", "Нам не дают работать", "Нас не признают", "Министерство здравоохранения ведет антисионистскую политику". Демонстранты раздают участникам съезда обращение, подписанное 72 врачами - новыми репатриантами из СССР: "Во имя гуманности и человеческой справедливости, во имя коллегиальной солидарности, не дайте Израильской медицинской бюрократии уничтожить нас, как профессионалов. Помогите нам осуществить нашу давнюю мечту - служить своему народу , лечить больных и стоять на охране здоровья населения нашей страны. Помогите нам, как когда-то вы помогли нам выехать из СССР на нашу историческую родину оттуда ".

Что должно было произойти от того московского съезда до этого, иерусалимского, чтобы привести людей в такое отчаяние, заставить их написать то, что они написали, и сделать то, что они сделали?

Попробуем разобраться в этом. И приведем для начала несколько писем и телеграмм новоприбывших.

В 1981 году зубной врач из Бухары Исаак Бабабеков послал отчаянную телеграмму премьер-министру Менахему Бегину: "Меня уничтожают, помогите мне уцелеть, хочу работать и жить в Иерусалиме и привезти своих родственников в страну. Министерство здравоохранения убивает меня..."

С ним перекликается другой репатриант- хирург из Буэнос-Айреса, доктор Роберто Гликман. В 1984 году после неоднократных безответных обращений к руководителям страны он взывает к президенту Всемирного Еврейского Конгресса Эдуарду Бронфману: "Зачем нам нужно приезжать в эту страну, а вам давать деньги на абсорбцию новых репатриантов, если нас здесь не хотят, гонят с работы, а Министерство здравоохранения издевается над такими, как я!"

Инженер Гершон Гальперин из Луда в письме от 22 ноября 1982 года писал по поводу зубного врача из Ленинграда Ларисы Ясногорской: "Лариса, ленинградка, потерявшая всю семью в блокаде, приехала в Израиль, имея за плечами 21 год стажа работы в одной из поликлиник Ленинграда. Она очень хороший врач, ее очень любили больные в 38-й поликлинике Ленинграда. Она прошла все курсы в Израиле, на последнем экзамене ей стало плохо, и тогда ей предложили снова пересдавать все экзамены. Эти курсы превратились для неё в подлинный застенок. На следующем экзамене повторилась обстановка настоящей инквизиции. Она, Лариса, сегодня выброшена из жизни, одинокая, без работы и перспектив на нее. Что ей делать?" И дальше Гершон пишет об организаторе этих курсов, начальнике отдела зубной помощи Минздрава докторе Кельмане: "Он носит кипу, но, как видно, плевать ему на "русскую" алию, на евреев вообще, на человеческое страдание". Доктор Б. Полонская писала: "Неужели в Израиле я гожусь только для того, чтобы удобрить почву - в прямом, а не в переносном смысле?" А доктор Б.Розин писал: "Я согласен с журналистом Рудиком Портным, который заявил: "Если бы мне сказали, что предстоит такое - ни за что бы не поехал в Израиль. Тысячу раз прав Портной. Будь они прокляты, эти бюрократы из Министерства здравоохранения!" В моем архиве хранится около тысячи таких же писем от общих врачей, от сестер, от фельдшеров, от рентгенотехников, от зубных и санитарных врачей, от лаборантов- от людей, приехавших в Израиль из Москвы и Ленинграда, Томска, Новосибирска, Черновиц, Кишинева; людей в возрасте от 22 до 82 лет. Письма написаны разным стилем, разным языком, но они об одном и том же: спасите нас от унижений, помогите нам найти свое место, не дают работать, издеваются, преследуют, ломают на бюрократических дорогах, не уважают наше человеческое достоинство...

Даже если предположить, что некоторые из них лишь отзвук минутного настроения и временных неудач, и в них содержится лишь частичная правда, то и тогда число их так велико, а тон так ужасен, что и непосвященному ясно- положение нетерпимо, требует тщательного изучения и объяснения.

Чем вызвана такая реакция репатриантов-медиков? Неумением приспособиться к новым условиям? Душевными качествами этой части еврейства? Я объясняю это искусственно созданными условиями в медицине, направленными исключительно на то, чтобы воспрепятствовать приезду новых репатриантов- медиков.

Расшифрую сказанное. Начну, как всегда, с цитат. Итак, свидетельствует профессор Эзра Зоар, директор института Геллера, полковник запаса: "Безусловно, имеются группы врачей, заинтересованных в том, чтобы меньше было врачей в Израиле, чтобы царил хаос в системе здравоохранения- это поможет им, этим врачам, в их легальной и нелегальной практике" ("Маарив", 13.4.1982 год).

И профессор Хаим Дорон почти параллельно заявляет в это же газете "Маариве" от 6 октября 1982 года: "Министр здравоохранения Элиезер Шостак вредит репатриации врачей в Израиль и способствует тому, что они покидают страну". (Тот самый Шостак, никакого медицинского образования не имеющий, который два года спустя был награжден медалью "За выдающиеся заслуги в деле развития медицинской службы... и пр.")

Что ж, кажется, все просто и ясно: некоторые профессиональные группы врачей (сестер, рентгенотехников и других) препятствуют увеличению числа представителей их специальности. Нехватка специалистов позволяет им держать народ и правительство за горло, выбивать себе высокие зарплаты, обогащаться.

Но как удается им осуществлять свои цели? Где Кнессет? Где Правительство? Где Общество? Где, наконец, пресса? Об их роли я расскажу в этой главе, но сначала немного истории.

1969-1970 годы. Первые сотни евреев, прорвавшихся из-за "железного занавеса", в том числе, благодаря Хельсинской декларации прав человека, прибывают в Израиль.

1971 год. Героическое деяние группы советских евреев во главе с Эдуардом Кузнецовым- попытка похищения самолета. Дальнейшее пробуждение национального самосознания евреев. Первые признаки возможной массовой эмиграции из СССР. Что должно было предпринять сознающее свою ответственность национальное правительство Израиля? Изучить вопрос, чтобы подготовиться к приему репатриантов. Например, изучить и выяснить хотя бы на основе данных, имеющихся в Международной организации здравоохранения, Организации Объединенных наций и сотни других источников какова система образования в СССР, и в частности, медиков, кого готовят и где размещены медицинские факультеты, какова система работы медиков, каков вообще "разрез" еврейского населения по профессиональной принадлежности.

И тогда бы ясно было, как готовиться к приему новых жителей.

Свидетельствует занимавший тогда пост генерального директора Минздрава профессор Борух Паде, врач в полном понимании этого слова, идеалист, у которого в отличие от его приемников хватило мужества открыто, публично признаться: "Русская алия застала нас совершенно не готовыми к ее приему. Мы не знакомы ни с их системой специализации, ни с характером их работы. Я уже слышал очень серьезные жалобы со стороны новоприбывших. Необходимо срочно, пока не поздно, взяться за изучение этого вопроса ("Михтав лехавер" от 13 марта 1972 года). Еще тогда, в 1972 году, Борух Паде предложил, чтобы выходцы из России были представлены в научных комиссиях при ученом совете для более грамотного решения специфических вопросов. Но когда "русские" врачи предложили свои услуги медицинскому ученому совету, его председатель ответил:

"Мы не можем всем предоставлять место в ученом совете, иначе придется приглашать и представителей врачей из Боливии". (Как будто ожидалась большая алия врачей из Боливии. Из Болтвии прибыл один врач за 10 лет. Из России же могли приехать тысячи, и они действительно приехали.). Между тем, если бы вняли совету профессора Паде, возможно, сейчас положение было бы совсем иным. На совещании с прибывшими первыми в страну активистами русской алии в январе 1972 года в Кфар Виткин тогдашний премьер-министр Голда Меир заявила: "Наше поколение ждет от русской алии новых ветров, новых тенденций, которые оздоровят общество". Так видела русскую алию великая женщина - руководитель еврейского народа и государства. Но не так расценила алию часть общества Израиля, реально правящая страной. Несколько лет спустя член Кнессета, бывший главнокомандующий израильской армией Рафаэль Эйтан с горечью констатирует: "Израильское общество давно потеряло идеалы сионизма" (до 1971 года?!).

Сегодняшний Израиль оказался в руках групп, обеспечивающих лишь свои узкоэгоистические, групповые интересы. Особенно ярко это проявилось в медицинском мире. По-видимому, они стремились создавать трудности для медиков уже с самого начала их вступления в жизнь в Израиле, деморализовать их и таким путем заставить потерять веру в свои силы; низвести лидеров новых репатриантов с их позиций лидеров, не позволив им укрепиться на ключевых позициях, где они могли бы принимать решения и оказывать влияние на состояние дел. Если все же отдельные люди или группы новых репатриантов сумеют пройти барьер первых препятствий, то скомпрометировать их с помощью прессы и других видов пропаганды. Буквально в первые месяцы после начала русской алии 70-х годов пресса начала атаку на медиков, прибывших из СССР. В газетах то и дело появлялись сенсационные сообщения под броскими заголовками:

"Разоблачен врач из СССР с фальшивым д и п л о м о м " ; "Д в е новые р е п а т р и а н т к и из России к у п и л и д и п л о м ы м е д с е с т е р " ; "Б о л ь н о й умер от с е р д е ч н о г о п р и с т у п а в р е з у л ь т а т е неоказания ему соответствующей п о м о щ и в р а ч о м - с а н и т а р о м из С С С Р"; "У р о в е н ь врачей из СССР ниже израильских с т а н д а р т о в " ; "Б о л ь н о й умер и з - з а х а л а т н о с т и врача - а н а с т е з и о л о г а из Р о с с и и"; "В ра ч - о л е из России в з я л в з я т к у за о с в о б о ж д е н и е от армии". Такие и подобные им статьи печатались без должной проверки со стороны газетчиков. Даже, если частично в многое из многое из сообщений было правдой, но отмечалась явна определенная тенденция, умело направляемая интересантами. . Медицинский истеблишмент снабжал прессу этими неточными, наполовину фальшивыми сведениями. У русской алии не было защитников, не было своих лидеров, которые могли бы заступиться, объяснить, указать на фальшивку, на несоблюдение пропорций. На русское еврейство клеветали, пользуясь тем, что люди были безгласны, безответны и часто даже не понимали или не знали, что о них пишут. Одновременно пресса создавала панику, печатая и такие совершенно безответственные и непроверенные заявления:

"Грозит переизбыток сестер"; "Приближается катастрофическая нехватка рабочих мест для местных врачей в связи с приездом олим из России". Не было ни опровержений, ни заявлений, ни даже запроса в Кнессете по поводу этой кампании травли и клеветы. Единственный "протест" я услышал от врача-араба из Нацерета, который лежал после операции в больнице "Рамбам" в 1975 году. Он позвал меня в палату и, указывая на одну из статей в газете, сказал: "Я не понимаю, где ваша хвалёная еврейская мудрость. Вы зовете людей приезжать на их историческую родину, а когда, пройдя все трудности, они приезжают, вы обливаете их грязью в прессе за то, что они якобы ставят клизмы хуже, чем израильская сестра, или еще в чем-то подобном. Кто приедет сюда?"

Между тем кампания общественной травли и настоящего линча нарастала.

Выразителем "принятой" линии стал талантливый журналист Яир Котляр, тонко чувствующий существующие в обществе тенденции. Я приведу большую цитату из его статьи, опубликованной в "Хаарец" 4 ноября 1975 года, ибо то, о чем в ней сообщалось, в дальнейшем послужило как бы "идеологической" базой медицинскому истеблишменту для расправы с русской алией. Среди прочего, Яир Котляр писал: "Одна из главнейших причин трагического положения больницы "Ихилов" (читай - всей медицины Израиля) - абсорбция врачей из СССР... Большинство признают их неподходящими для работы в больнице... Но все же некоторые оседают- нельзя совсем не принимать их на работу! Таким образом, свободные ставки заполняются врачами, работающими на очень низком уровне...

И выходит, что неграмотные врачи из России захватывают места сабр (рождённых в Израиле), отчего последние вынуждены эмигрировать..." Автор статьи ссылается на отрицательные мнения об уровне врачей из СССР профессора Моше Соловейчика, одного из боссов профсоюза врачей, и Теодора Вишницера, декана медицинского факультета в Тель-Авиве. (Оба с таким предвзятым мнением впоследствии не раз входили в организованные министерством комиссии по "решению" проблем, связанных с "русской алией".) "Уровень медицинской службы падает из-за алии, и это очень волнует руководителей здравоохранения",- заключил Котляр. Никто, кроме небольшой группы врачей во главе с автором этих строк, не отреагировал на статью Котляра. А представьте себе, читатель, что в той далекой "неисторической родине", в СССР, где-нибудь в Узбекистане, или даже Москве, была бы опубликована такого рода статья об евреях. Дескать, безграмотные евреи захватывают места бедных местных жителей, русских. Что было бы! Какие пламенные речи провозглашал бы с трибуны тогдашний лидер оппозиции Менахем Бегин, и как бичевало бы правительство Израиля, антисемитов России и лидеров западного мира: "Почему молчат, не защищают!" А когда аналогичная кампания развернулась в самом Израиле- никто не выступил против нее.

К а к л е г к о быть борцом за тех евреев и к а к т р у д н о п о н я т ь и ч т о - т о сделать з д е с ь д л я этих евреев, новых жителей страны!

Несколько лет спустя, в другой статье о забастовке репатриантов из СССР- тот же выразитель и создатель общественного мнения Котляр спрашивал: "Почему они плачут (речь шла о забастовщиках)? Почему они вопят? У них всё есть даром". И ему отвечал доктор Меир Гельфонд, бывший Узник Сиона, один из виднейших лидеров русской алии, которого нередко называли ее совестью: "Почему они плачут и вопят, почему они бастуют? спрашивает общество в лице Котляра. Я отвечу ему: "Главная причина в отношении обществ а к русской алие.

Правда, алие уже ничто не может повредить- ее уничтожили, прикончили".("Маарив", 27 сентября 1980 года).

Линию Котляра удачно развивал в прессе (и еще более удачно- в жизни, но об этом дальше) профессор Борух Модан, Генеральный Директор Министерства Здравоохранения). Например, в статье о возникшем профессиональном серьезном конфликте между врачами в больнице "Пория" ( в Твери) сущность конфликта он представил как "к о нф л и к т между а м б и ц и о з н ы м н о в ы м репатриантом , врачом из России, и саброй с прекрасным военным рошлым".("Маарив",01.01.80)

Эрнест Кац, врач, в автобиографической книге "Свой чужак" с горечью рассказывает, как он пришел договариваться о работе в беер-шевскую больницу. Заведующий принял его прекрасно. Они понравились друг другу, а затем босс, посмотрев его документы, разочарованно и даже, казалось, огорченно сказал: "Ты разве из России? А по акценту непонятно. Оставь документы, мы пришлем тебе письменный ответ". Когда герой книги, врач, вышел из кабинета, его друг, сабра, сказал ему: "Не примет, - на тебе клеймо: ты из России". И Эрнест, закончив службу в армии, покидает страну и уезжает в Германию. Это личный рассказ в книге. А вот из жизни. В журнале "Михтав лехавер" (1981 год) напечатано официальное объявление. В нем сказано буквально следующее: "В больницу "Хиллель Яффе" в Хедере требуется врач на специализацию. Обращаться к заведующему хирургическим отделением доктору Якову Асса. Преимущество и предпочтение выпускникам израильских медицинских факультетов".

Подумать только! В стране репатриантов публикуется подобное объявление от имени г о с у д а р с т в е н н о г о учреждения!

И снова представьте себе, что в России было бы напечатано: "Отдается предпочтение русским", или бы в Америке - "предпочтение белым", или в Англии - "предпочтение мужчинам". Весь мир поднялся бы на ноги. А в самом Израиле господин Шимон Перес или Ицхак Шамир пытались бы в очередной раз запросить Громыко о судьбе евреев в СССР.

А что происходит у нас? Член Кнессета Чарли Битон на заседании Комиссии по репатриации и абсорбции кричит только что вышедшему из тюрьмы и приехавшему в Израиль узнику Сиона Иосифу Менделевичу: "Убирайся к себе в Россию!" И ничего. А если бы там, в Москве, кто-то закричал: "Убирайся к себе в Израиль!" (или в Биробиджан)- какой подняли бы шум, даже в тюрьму могли бы засадить! А здесь? Предали суду Чарли Битона?! Наказали в Кнессете?

В тот же период я встречаюсь на одной из конкурсных комиссий с профессором Гуром Бен-Арье, заведующим хирургическим отделением больницы "Тель-Хашомер". Он совершенно серьезно спрашивает меня: "А как ты себе представляешь- ты, выпускник советского медфака, будешь командовать выпускником израильского медфака?" (Речь шла о конкурсе на должность заведующего отделением, в котором я участвовал.)

Услышав это, я вспомнил другое.

После окончания школы я поступал в Военно-морскую медицинскую академию в Ленинграде. У меня были отличные оценки, прекрасная рекомендация от комсомольской организации школы. Меня вызвал к себе в кабинет генерал-майор Зотов, начальник академии, и в очень дружеском тоне спросил: "Скажи, как ты себе представляешь, ты, еврей, ведь наверняка закончишь Академию с отличием, получишь на одну звёздочку больше, чем твой русский однокурсник, и будешь командовать, как офицер более высокого звания людьми русской национальности?" Отличался ли этот вопрос от вопроса Бен-Арье? Тот вопрос Зотова повлиял на меня, и тогда я впервые стал мечтать о своей Родине. Мне удалось попасть на нее через много лет. Хотя на той родине я сделал блестящую карьеру. Но не мог забыть я генерал-майора Зотова. А куда мне тогда, после вопроса Бен-Арье, следовало бы повернуть? Я только что вернулся из Вены, где с группой таких же, как я, энтузиастов пытался убедить русских евреев ехать в Израиль. Я писал там, в Вене, воззвание к ним: "Евреи, братья и сёстры! В любом месте мира вы останетесь бесправным и беженцами, лишёнными человеческого достоинства Там, в других странах, вас не xотят, вас не ждут. В Израиле вас хотят и вас ждут , вы нужны Израилю и Израиль нужен вам!"

Сотни приняли это воззвание, поверили мне и приехали. Имел ли я право звать их? Не ошибся ли?, думал я теперь, глядя на людей, чьи судьбы сломлены, достоинство унижено, надежды погребены.

Врач-кардиолог Лев Зильбер и его жена Татьяна, тоже врач, в аэропорту Лод спросили меня в ночь прилета: "Где больше всего нужны врачи, какое место самое дальнее?" (Бедные, наивные, воспитанные на рассказах о добровольцах на Сахалин и Камчатку!).

Мы назвали Маалот, и они отправились туда. О том, что с ними произошло впоследствии, Лев рассказал журналисту Аарону Долеву.

"После пятнадцати лет работы в Риге на экстренной кардиологической помощи меня послали не для работы, а для моей проверки крутиться со стажерами на машине скорой помощи в абсолютно неорганизованной службе скорой помощи в Хайфе. И это вместо того, чтобы использовать меня, мой опыт работы, в Галилее, о чем я мечтал. Как врач в Израиле, я превратился в полное ничто, меньше нуля, даже антисемиты-латыши относились к нам лучше, чем местные врачи и министерство здравоохранения!"

Человеку все равно, где унижено его достоинство, как называется то место, где его не признают: "историческая еврейская родина" или "единственная социалистическая родина".

Профессор Зельцер, директор клиники интенсивной терапии недоношенных в "Рамбам", как-то грустно сказал мне: "Ненависть к вам, врачам из России, у них где-то в подкорке. Это и страх перед возможным приходом русских, и месть некоторых за пребывание в прошлом в Сибири. Вы для многих олицетворяете русских, которые держали их в Сибири".

Я не знаю, кого на самом деле олицетворяли для этих людей евреи из России, но неприязнью к нам был буквально пропитан воздух страны. Может быть, это объясняется тем, что русская алия не пожелала быть социальным случаем, получать пособия не работая, чем удовлетворялась, например, алия из Марокко. Репатрианты из СССР требовали работы и хотели отдать свои знания и силы стране. Врачи, сестры, лаборанты из СССР, где бы они ни оказывались, требовали работы и в силу своего такого воспитания (кто не работает, тот не ест) вступали в конфликт с окружающей средой из-за неспособности смириться, как с отсутствием работы так и с ситуациёй рабской зависимостью врача от бюрократии, взятками в отделениях, вымогательством денег у больных, с бесконтрольностью в лечении и бесхозяйственным расходованием медикаментов. Не могли смириться и с тем, что можно воспринимать окружающее, как не твое, чужое. Такое "конфликтное" поведение новых репатриантов еще более укрепляло союз всех звеньев против русской алии. Чем больше приезжало медиков, тем более укреплялся союз между Министерством здравоохранения, профсоюзами врачей и группами, властвующими в медицине. И этот союз как будто ставил себе целью, во что бы то ни стало, остановить потенциальных "конкурентов", "возмутителей спокойствия", "критиканов". Так как же всё же принимал Израиль медиков из СССР? Как пользовался теми достижениями, которые некоторые врачи могли принести Израилю?

В 1984 году, как о крупнейшем достижении отечественной медицины, сообщается в прессе о произведенной в больнице "Бейлинсон" первой операции пластики пищевода толстой кишкой. А в страну приехали десятки хирургов из СССР, которые неоднократно с успехом это делали. И вот в 1982 году из Израиля уезжает профессор Розинер, один из создателей этого оперативного метода, в Америку.

А что ему было делать: идти сдавать экзамены, как начинающий врач, и работать в поликлинике? Также "проехал мимо" и пятидесятилетний профессор Семен Файн, крупный специалист проктолог. В Израиле с проктологией, скажем прямо, плохо, очень плохо. Тысячи больных страдают геморроем, сотни ходят с хроническими свищами, и никто их толком не лечит и не умеет лечить. И вот в страну намерен приехать специалист с мировым именем в этой области. Я иду к крупнейшему хирургу страны, декану медицинского факультета, профессору Давиду Эрлику и спрашиваю, как мы устроим Файна. Он говорит: "Ну, пойдет работать в поликлинику, ведь он только проктолог, нам нужны врачи более широкого профиля". Вот и "проехал мимо"Файн. И стал преуспевающим специалистом в США. А другой крупный специалист, также проктолог, доктор медицинских наук 49-летний Лев Богуславский, все же приехал в Израиль, полный надежд и ожиданий. Прислали его с документами для проверки и беседы к профессору Ами Барзилаю в "Рамбам". Друг друга понимают плохо: один не говорит по-русски, а другой на иврите и английском. А потом, после ухода Богуславского, Барзилай говорит мне доверительно: "Послушай, а ведь он не врач, в его трудовой книжке написано, что он старший научный сотрудник Института проктологии, значит, только экспериментатор?"

Я объяснил, как мог, что в СССР это только ученое звание, а на самом деле Богуславский крупнейший, правда, в определённой области, специалист, практический врач самого высшего класса. Не знаю, убедил ли я Барзилая, но подходящей работы так и не нашлось для Богуславского.

После этой "беседы" он слег в постель с сердечным приступом.

И в это же время приезжает из Лос-Анджелеса гость, американский врач, и захлебываясь рассказывает, как со всех концов Америки едут лечиться к первоклассному специалисту из СССР, проктологу Файну.

"Проехал мимо" Израиля и врач-вирусолог, крупный учёный, Скуркович. Ему, доктору наук, бывшему директору лаборатории Академии Наук СССР, сказали: "Что вам здесь делать?" Сегодня он в Америке, директор такой же, как и в Москве, лаборатории и с успехом творит на благо американской науки.

Работники Сохнута привезли из Рима замечательного экспериментатора, профессора Германа Липовецкого, который в Москве занимался пересадкой ног, рук, сердца, почек. В больнице "Хадасса" профессору Липовецкому сказали: "Экспериментировать можете, но зарабатывать будете дежурствами".

Последний раз он дежурил и лечил больных 25 лет назад, а ему предложили быть Эдисоном: днем изобретать, а ночью зарабатывать на жизнь в приёмном покое. Сегодня Липовецкий заведует лабораторией в Америке.

52-летний профессор-онколог из Тбилиси Шалва Мордехашвили, человек небольшого роста, со смешным грузинским акцентом. Кто знает, может быть, этот его смешной акцент и был причиной того, что его не хотели признавать в Израиле. Говорили, что он шарлатан, ничего не знает, а еще профессор, посмеивались.в онкологическом отделении больницы "Рамбам". Единственный, кто в него поверил, был директор Института Геллера профессор Эзра Зоар: принял, дал возможность лечить больных, сам лечился у него. Марди (имя, которое Мордехашвили принял в Израиле) привез собственный препарат против кожного рака и других "наростов". И снова смеялись. А он взял и продал свой патент за границу за миллионы долларов. Открыл частную клинику в Швейцарии, его средство завоевывает мир (пришло и к нам из Швейцарии!)

И, говорят, что бывший гражданин СССР, нынешний гражданин Израиля, житель Швейцарии профессор Шалва Марди, возможно, первым из израильских(!) ученых может получить за свой патент Нобелевскую премию.

Профессор Игорь Кисин, доктор медицинских наук, 48-летний ученый-фармаколог, надежда Московского медицинского института, "сошел с ума" и решил ехать в Израиль. Отговаривать было бесполезно. Он был известен, как человек с очень твердым характером. В 1972 году в Хайфе на голом месте создал кафедру фармакологии, начал обучать лаборантов азам науки. Но когда объявили конкурс на заведование созданной им кафедрой, то вместо него взяли другого, как говорят у нас , "англосакса". Он был, действительно, упрям, этот Кисин, взял и уехал в Америку. Сегодня Кисин уже вполне "нормален", заведует в Бирмингеме большой лабораторией и на этот раз передает свои знания уже американцам. Из США Кисин написал письмо новому декану медицинского факультета профессору Давиду Барзилаю (брату Амии Барзилая), немало способствовавшему его изгнанию из Израиля: "Если моя, американца, помощь понадобится факультету, я с удовольствием ее окажу бесплатно". (Помощь "американца"примут, конечно, с благодарностью.)

Доктор Эрнест Народецкий. Окончил стоматологический институт, работал пластическим хирургом в Московском институте красоты. ("Все партийные боссы оперировались у нас и знаменитые балерины", рассказывает он.). Сделал около 4000 операций. В Израиле ему категорически заявили: будешь лечить зубы. Ведь кончил стоматологический. Он не согласился и уехал. Сегодня прославляет австралийскую пластическую хирургию. А в больнице Ашкелона его коллега Амос Недер, тоже стоматолог, заведует отделением пластической хирургии! Поистине правду писали в "Маарив" 6 октября 1982 года: "Врачи в Израиле абсорбируются не в соответствии со способностями, а только по связям и протекции".

Хирург Семен Гельфанд был одним из 29 евреев, мужественно объявивших сидячую забастовку в Верховном Совете СССР в борьбе за право выехать в Израиль. Он был отличным врачом с 22-летним стажем, кандидат медицинских наук, заведовал в Москве отделением. Гельфанд приехал в страну и сначала пошел работать на стройку. Так он видел сионизм: "Мы должны что-то построить своими руками". Затем его устроили не на заработную плату, а на стипендию Сохнута в больницу "Шаарей Цедек" в Иерусалиме.. Но, на его несчастье, один из крупных американских раввинов с трибуны Дворца Наций сказал: "Какое счастье, что есть алия из России. Семен Гельфанд вылечил меня, а в Америке не смогли. Спасибо ему".

В больнице в Гельфанде увидели серьезного конкурента и задумали от него избавиться. В течение нескольких лет ему не давали постоянного места работы. Не давали оперировать. Он, решив, что на периферии будет лучше и там он нужнее, переехал в Нагарию. Но и в Нагарии в нем увидели лишь соперника. Однажды он пришел ко мне и сказал: "Ах, сионизм-это дым. Поедем, Юлий, в Канаду, Австралию, Америку, создадим свою колонию и будем жить так, как мы понимаем жизнь".

Семен Гельфанд уехал, и сегодня он преуспевающий и очень популярный врач в Нью-Йорке. К нему полностью применимо то, что написал в судебных выводах в 1984 году адвокат Давид Френкель по поводу дела "Нудельман против Минздрава":

(Я пытался защитить через судебную систему права репатриантов из СССР. Некоторые защитил удачно). "Мы являемся свидетелями противоречий между различными мировоззрениями. Врач прибыл из СССР, привез оттуда культуру врачей Восточной Европы, воспринял здесь за годы западную культуру и сумел соединить самые положительные качества обеих школ и культур для пользы больных. Против него встали администрация и врачебная школа, признающие и знающие одну только американскую школу. Противоречие между представителями двух мировоззрений приводит к непризнанию этих людей и к нежеланию предоставить им место работы, где можно было бы использовать это золотое сочетание двух школ. И мы спрашиваем: разве нет в Израиле места начальника отделения для врача высшего класса только потому, что он выходец из СССР? Какой это тяжелый удар и какая потеря для медицины и для народа!"

Аналогичная история произошла с доктором Марком Патлахом. Когда-то давно, сидя на скамейке в Сокольниках, в Москве, он преподал мне первые уроки сионизма. Марк был активистом, и в ЦК КПСС его называли одним из "членов политбюро еврейства". Он приехал в Израиль с женой и дочкой в 1971 году одним из первых. Хотя когда-то Марк окончил лечебный факультет, все годы он работал оперирующим стоматологом. В Израиле он был направлен на специализацию по рентгенологии, так как не получил разрешения работать стоматологом. "Ты же не кончал стоматологического", сказали этому стоматологу высшего класса с 20-летним стажем работы. Патлах учился рентгенологии, и на имя жены открыл частную зубную клинику (она была дипломированным стоматологом, но в этой области никогда не работала). А затем Марк плюнул на все и поехал в Западный Берлин. Там ему сразу выдали разрешение на работу стоматологом. И вот бывший идеалист активист сионист сидит себе в Берлине и лечит немцев вместо евреев.

А теперь история другого известного сиониста, ленинградца, доктора, кандидата медицинских наук Льва Либермана. Кто не знал в Ленинграде эту восходящую звезду в эндокринологии, этого острого на язык и быстрого на решения доктора? Его решение уехать из Ленинграда было "бомбой" чуть ли не таких же масштабов, как попытка похитить самолет (похитителей в СССР не знали, их изображали как уголовников). И вот Либерман в Израиле. Как настоящий сионист, он сразу же становится Арье Левраном; быстро закрепил знания иврита, который учил в подполье Ленинграда, и устремился к работе. Оказывается, о работе в клинике не могло быть и речи. Подавал на какие-то конкурсы и не проходил ни на какие должности в больнице.. Наконец, получил право вести поликлинический приём, на уровне, конечно, не соответствовавшем его, Леврана, уровню. Он пришел к выводу, что надо менять отношение к абсорбции новых репатриантов. Начал заниматься политикой. От своей профессии практически отошёл. Профессор Михаил Тартаковский, знавший Либермана по Ленинграду, спрашивал: "Лева, вы же врач Божьей милостью". Левран отвечал: надо что-то менять, попытаться спасти русскую алию, которую Бог забыл..

Кончилось тем, что Левран отправился в Америку, сдал там экзамены и получил то, что в первую очередь нужно врачу, работу по профессии и по уровню, по способностям. А в Ленинграде, когда хотели ударить по сионизму, говорили: видите, и такой выдающийся врач, как Либерман, не нужен в вашем Израиле.

Или вспомним историю доктора И.Блатного из Киева, уважаемого и очень популярного на Украине уролога. У него также лечились все партийные боссы и крупнейшие работники искусства. О его отъезде в Израиль знал весь Киев. Вскоре узнали также и о его мытарстве и проблемах в Израиле: как ему не давали работать, как он создал на базе нескольких коек в больнице "Хиллель Яффе" в Хедере урологическое отделение и как затем у него отобрали им же созданное отделение; наконец, о том, как он несколько лет ходил по судам в поисках правды.

В 1979 году, в период моей работы в Вене среди ехавших "мимо" Израиля евреев (ношрим), я встречал многих киевлян. Я пытался уговорить их ехать в Израиль, на что мне отвечали: "Мы знаем, что у вас там сделали с доктором Блатным. Сотни передач по радио, призывающих ехать в Израиль, не могли противостоять примеру доктора Блатного. Возможно, в определенной степени из-за такого отношения к доктору Блатному даже сионистски настроенное киевское еврейство повернуло в сторону Америки ( если в 1972 году сто процентов киевлян, покинувших Союз, прибыли в Израиль, то в 1979 году уже сто процентов уехали в Америку!)

На примерах врачей хорошо видно, что государство, принимающее репатриантов, не знает, что с ними происходит и что с ними делать. Серьёзной статистики, по существу, нет!

Нетрудно понять, почему в одно и то же время один чиновник заявляет: "Через десять лет будет недоставать пять тысяч врачей", а другой кричит: "Грозит переизбыток врачей!"

Один говорит: "Не хватает коек", а другой (Модан): "В Хайфе и других городах переизбыток коек".

И я решил сделать свою собственную, посильную мне статистику. В качестве исследуемого объекта я взял больницу "Рамбам" и вычислил некоторые данные за десять лет, связанные только с врачами, репатриантами из СССР. Вот эти данные:

За десять лет прошли через больницу 156 новых врачей. "Зацепились" за рабочие места в больнице всего девять человек, то есть меньше шести процентов общего числа врачей, работавших тут в разное время, менее трех процентов врачей больницы и менее двух процентов общего числа всех врачей.

В "Рамбам" работали в разное время и не удержались восемь кандидатов наук, три доктора наук и тридцать шесть специалистов первой и высшей категорий. Не из-за своего низкого уровня не удержались они в больнице. А, напротив, из-за слишком высокого уровня, из-за той же опасности стать конкурентом.

Отдельные судьбы особенно трагичны.

Профессор Вольф Гойхман. Начал работать в 1972 году в нейрохирургическом отделении. Несмотря на возраст, был он человеком хорошего здоровья. Каждое утро, даже зимой, на рассвете бегал купаться в море (как когда-то на Неве, в проруби). Мечтал передать свой богатый опыт военной нейрохирургии Израилю. А его держали на стипендии Сохнута, позволяли лишь покорно стоять за спиной хирурга и молча страдать от невозможности самому показать, как надо оперировать. Работал в обстановке насмешек над его незнанием языка и возрастом: "Чего в таком возрасте приехал?" "по-свойски" спрашивали его. Через год Гойхман не выдержал, уехал в Финляндию и оттуда добился права вернуться в Ленинград.

Скольких остановило от выезда из СССР его возвращение? В том же нейрохирургическом отделении работала 54-летняя Анна Хейфец, нейрохирург.

Та же унижающе-скудная, бесправная стипендия Сохнута, когда ты никому не нужен, та же обстановка насмешек. Анна не вернулась в СССР, но однажды утром она не пришла на работу, Она покончила с собой, повесившись в собственной новой репатриантской квартире.

Несколькими годами позже в той же Хайфе, повесился 54-летний терапевт А., тоже прошедший "школу дружеских, теплых отношений" в больнице "Рамбам". И он покончил с собой в своей, купленной совместно с женой врачом, олимовской квартире, в моёмдомк напротив меня, перед этим чисто вымыв приобретенную с олимовскими привилегиями "Волво", предмет зависти старожилов Израиля. Оставляю все привилегии. Подавитесь ими, написал он.

Патолог Леонид Розин и онколог Ася Ковнат уехали в Канаду.

Два врача: Гена (анастезиолог) и Пиля (терапевт) Шилянские уехали в Америку.

Доктор Яков Куляев из Ташкента, невропатолог, месяцами ходил без какого-либо занятия по коридорам больницы "Рамбам", так как его не допускали к врачебным делам. Да и как могли допустить, когда в том же отделении один из местных врачей откровенно высказался: "Пусть уходят. Чем меньше будет специалистов, тем легче будет нам держать их (кого? Администрацию? Больных? Сестер?) за горло". Уехали на несколько лет в Южную Африку молодые врачи- репатрианты гинеколог Миша Фридман и глазник Норманн Сиркин (еще один из тех, кто поднимал знамя борьбы в Москве,участник той самой забастовки "двадцати девяти" в Верховном Совете). Уехали, чтобы, вернувшись, уже не найти места в "Рамбам".

Молодые врачи Юра Мандель, Сергей Тартаковский, Цви Вольф, отслужившие в армии, видимо, тоже "не годились" для этой больницы. Уехали кто в Америку, кто в Канаду.

Если к моему перечню добавить упомянутого проктолога Льва Богуславского, не принятого на работу в "Рамбам" и затем получившего инфаркт, и покинувшего эту больницу профессора-фармаколога Игоря Кисина, то статистическая картина абсорбции врачей-репатриантов только в одной больнице и всего за несколько лет будет достаточно полной.

Пробегая написанное, я понял, почему, наверное, не ведется официальная статистика: уж больно была бы она черна и мрачная.

Ибо в этой моей статистике- настоящий обвинительный акт врачебному истеблишменту. И только ли врачебному! Это настоящий обвинительный акт всему бездарному руководству нашей страны.

Это по существу и обвинительный акт и всем еврейским организациям мира, поддерживающим и финансирующим такое руководство.

Услышат ли они через океан мой голос, мой призыв-прекратите финансировать Израиль!Быть может, тогда что-то изменится.

На главной фотографии автор книги доктор Юлий Нудельман с обложки журнала

Время и Мы

Ниже- обложки книги "Кровопролитие в медицине" на русском языке и на иврит

Сайт создан в системе uCoz